Hoshiwa Megumi

Omne initium difficile

Итак, существо, которое около месяца назад обсуждало возможность появления неканона с необычной тетрадкой, вернулось домой, тщательно подготовилось и представляет вам свою анкету. Я честно скажу, что не ожидала, что настолько распишусь и готова, если уважаемая администрация откажется ознакамливаться с анкетой подобных размеров, попытаться её уменьшить.
В оправдание могу лишь сказать, что, подобно своему персонажу, слишком серьёзно и слишком близко к сердцу приняла указание для неканонов как можно подробнее расписать характер и биографию.

-Полное имя (Прозвище)-
Hoshiwa Megumi / Хошива Мэгуми (от «hoshi» - звезда, «wa» - мир, спокойствие, «megumi» - благословенная), сокращение — Мэгу, родственники по маме и иностранные друзья зовут Мэг/Мэгги.
-Возраст-
21 год
-Пол-
Женский
-Внешность-
Hoshiwa Megumi 46000924

Мэгуми — высокая (173см) и достаточно стройная девушка, хотя особенно худой назвать её тоже не получится (на самом деле Мэгуми совершенно не следит за фигурой (ибо считает внутренний мир куда важнее внешнего вида) и очень много ест, но это каким-то чудесным образом компенсируется очень быстрой, но долгой ходьбой и большим количеством эмоциональных переживаний, которые, надо сказать, тоже справляются с уничтожением калорий). Весьма широкие плечи, недалеко ушедшие от стандартного идеала, но и не соответствующие ему полностью формы, бледная кожа (и это Мэгги нравится), в целом правильный овал лица с тонкими чертами, курносый нос, небольшой аккуратный рот...

Но главное, то, что привлекает внимание во всём образе Мэгуми — это глаза. Изумрудно-зелёные большие живые глаза и взгляд в них. Каким бы оттенком он не обладал, играют ли в нём шаловливые искорки, когда Мэгуми шутит или отпускает «острые» комментарии, полон ли он грусти или сомнения, этот взгляд всегда остаётся удивительно мягким и глубоким... и добрым, светлым. Есть мнение, что глаза — это зеркало души. А Мэгуми — очень честная и не скрытная девушка. Потому в её глазах можно прочитать всю её философию — искреннюю веру в этот мир, в то, что никто не безнадёжен (хотя бы потому, что никто в этом мире не идеален), желание понять и помочь. Вообще, эти глаза часто вызывают у людей чувство, что девушка перед ними понимает их без слов, но при этом не покушается на их тайны, потому многие из тех, кто не относится к категории крайне скрытных и никогда не расстающихся со своей «защитой» людей, часто в простом разговоре упоминают то, что никогда бы малознакомому человеку не рассказали. Что-нибудь мелкое, но не дающее им покоя. Чтобы получить совет.

Особый предмет гордости Мэгги — это её длинные светло-каштановые волосы, доходящие ей не то, что до пояса, а до самых колен и даже ниже. Самая любимая причёска Мэгу, которую она, впрочем, редко может себе позволить — распущенные волосы (она очень любит, когда они развеваются по ветру). Но обычно она собирает их в высокий хвост на затылке или даже в пучок в особо официальных случаях. А когда позволяет себе пошалить, делает два хвостика и сразу выглядит ещё моложе и наивнее, чем обычно, потому её с лёгкостью принимают за школьницу.

Как уже было сказано, внешний вид и красота по мнению окружающих для Мэгуми — далеко не главное, потому она употребляет минимум косметики, не любит броских вещей и не имеет привычки уделять много времени обдумыванию, что лучше надеть завтра. Её профессия и нормы поведения обязывают Мэг следить за собой, и она почти всегда выбирает строгие классические костюмы (не отдавая особых предпочтений юбке или брюкам, зависит исключительно от ситуации), которые, однако, если и вызывают комментарии, то только о хорошем вкусе девушки. Если спросить Мэгуми о любимом стиле, она, пожалуй, затруднится с ответом — и подумает про себя о стиле денди, перенесённым на женский костюм: её восхищает одновременная скромность и утончённость образа, продуманность всех деталей и так, что это ничуть не заметно. Когда у неё хватает на это сил и времени, она старается подражать этому стилю, впрочем, не продлевая подражание на саму суть денди — сохранять спокойствие, ничему не удивляться и производить впечатление. Она если и может так себя вести, когда нужно, то не хочет в обычной жизни. Но именно эти взгляды объясняют частое ношение Мэг белых перчаток, которые, впрочем, всегда снимает при рукопожатии.
Наверное, одним словом это можно попробовать описать, как стиль «леди».

Любимые цвета — скорее мягкие и светлые, белый и бежевый, цвет топлёного молока и кофе с молоком, но встречаются и салатовые вещи, и цвета морской волны, лазурные, хаки, и даже строгие чёрные... А также «женственные» оттенки - сиреневый, фиалковый и лиловый, изредка нежно-розовый.
Иногда в Мэгги всё-таки просыпается желание выглядеть «принцессой», и тогда (обычно это бывает на выходных) она прихорашивается и одевается в платья, преимущественно с длинными подолами, украшенные вышивкой (у платьев с длинными рукавами она любит широкие рукава с кружевами).

Осанку Мэгги держит прямую (и в это немало вложили её мама и соответственно мамины родители, когда она приезжала к ним на каникулы), но на этом её умение «держать себя» заканчивается, ходить у неё привычка действительно очень быстро (что совсем не соответствует леди), даже когда она на каблуках, будто вечно боится куда-то не успеть и даром потерять главную ценность — время (а потому, в моменты, когда переходит на широкий, порой тяжёлый, шаг, выглядит совсем не по-женски и просто откровенно нелепо), а также вообще очень любит ходить, проявляется её стремление постоянно двигаться куда-то вперёд, обычно при этом слушая музыку. Являясь по соционической классификации абсолютным интуитом, склонна, когда идёт, думать о чём-то далёком и полностью погружаться в мысли, не замечая никого вокруг и способна пройти хорошего знакомого, просто не заметив (и потом, узнав, будет очень переживать). Смотрит она всегда только вперёд, не слишком опуская или приподнимая голову, будто пытается разглядеть что-то далеко перед собой.

-Характер-
Более подробно характер и появление его черт будут описаны в биографии, здесь же перечислю лишь основные моменты, чтобы сформировать общее впечатление и обращу особое внимание на некоторые четры, в биографии обойдённые.
Если описывать Мэгуми одним словом, то это девушка очень «правильная». Она росла в хорошей семье и потому не имела причин не прислушиваться к принципам, с которыми её знакомили. У неё нет вредных привычек, потому что она не понимает, зачем нужно портить себе здоровье, когда это делать не обязательно. Она, оставшись в чём-то ребёнком, искренне желает добра миру в целом и каждому по отдельности, всегда готова помочь, стараясь при этом не навязываться (и уже здесь постоянно раздирается сомнениями, ибо не очень хорошо чувствует границу). Она верит в хорошее в людях, хотя и не закрывает глаза на другую, мрачную сторону человеческой натуры.
Она весьма разумный и неглупый человек, постоянно анализирующий ситуацию и поступающий в первую очередь логично, - но для неё «логично» неразрывно связано с «хорошо». Ибо пытаясь в детстве сделать вывод о том, в чём собственно смысл жизни (о она всегда пыталась найти во всём смысл, этим её и привлекали детективные истории — в них из множества деталей и фактов восстанавливалась изначальная картина, смысл, которому все факты «служили»), она смогла лишь сделать вывод, что смысл жизни — помогать другим, в помощи нуждающимся, и только так можно прожить жизнь без сожалений (а это — её главная цель в жизни). До абсурда дело не доходит, но она видит логику в помощи другим, и не видит логику в эгоизме, потому таким, по её мнению, жить на свете достаточно одиноко и неинтересно (а это потому, что для неё мир не может существовать без постоянного общения с другими, но об этом позже).
По этим причинам ей близки самые идеалистические взгляды, но её логическое мышление (и также запомнившиеся ей «уроки» в жизни) не позволяет ей перестать видеть реальность, весьма с этими взглядами расходящуюся. Потому можно сказать, что она надеется на лучшее, а готовится к худшему.
Её желание помогать людям и аналитическое мышление, но неспособность слишком мягкого человека к быстрым волевым решениям, требующимся на практике, например, в полиции, привели её к решению заняться теорией, а именно правом. При этом она, признавая несовершенство системы и то, что преступнику часто удаётся избежать заслуженного наказания, не считает это оправданиям, чтобы отходить от правил и системы. Она считает подобные случаи не недостатком системы, но недостатком людей, занимающихся расследованием. И верит, что если приложить достаточно усилий и глубоко проанализировать ситуацию, используя не только доказательства, но и предположения, основанные на психологии, то возможно определить истину в самом запутанном деле и даже собрать нужные доказательства, когда преступник ясен. Кстати, здесь она придерживается мнения, что самое важное — всё-таки намерения, а не показное следование закону. То есть, если потребуется, она не будет испытывать больших угрызений совести, забравшись, например, в квартиру человека в отсутствие хозяина, если это может помочь расследованию. Но исключительно с этим намерением и постарается навредить этим человеку как можно меньше — до тех пор, пока не доказана вина.
Из жизненных позиций Мэгги становится понятно, почему она является ярой противницей смертной казни. Она считает так не только из-за гуманности и прочего, это можно назвать не более, чем её личными взглядами. Но просто таким образом мы доказываем наше право вершить закон — доказываем наше отличие от судимых нами. Мы не отнимаем жизни, подобно им. А отнятие жизни — преступление всегда, а на деле просто обычная низкая месть, месть общества человеку, месть за убитых людей... А месть никогда не породит ничего хорошего. И уже этим объясняется её принципиальное неприятие идей Киры. Идеальный мир без преступности не может был построен на человеческих трупах, какими бы плохими людьми они не были при жизни. Ибо это превращает в преступников самих вершителей закона.

Но именно вышеупомянутая «правильность» является главным недостатком и главной проблемой Мэг. Никто не может быть идеален и абсолютно правилен, Мэгу же всегда стремится к идеалу. Потому она вечно сомневается, чему ничуть не помогает то, что она старается окружать себя людьми, у которых есть, чему научиться. Ибо это всё время демонстрирует ей собственное несовершенство. В попытках найти наилучший выход она теряет способность принятия волевых решений, она боится лишаться многообразия вариантов, выбирая конкретный путь. Потому некоторое особое уважение вне зависимости от их жизненных позиций у Мэгуми вызывают эти самые сильные, «сияющие» для неё люди, обладающие решимостью и способностью брать на себя ответственность за решения — то, чего Мэг боится, потому что боится ошибиться.

Из других проявлений этого стремления к идеалу можно отметить её глубокую серьёзность. Хорошей стороной является то, что это делает её человеком ответственным... То есть не совсем, она может не успеть выполнить что-то в срок из-за своих вечных сомнений. Но если сказала, что сделает, то обещания не забудет. Потому иногда обещанные подарки, например, забыв или не успев достать раньше, дарит через несколько лет, - но дарит обязательно и с большими извинениями (ей вообще это свойственно). Но плохой стороной является её излишняя серьёзность — она иногда слишком глубоко подходит к мелочным вещам, от чего опять же страдает её быстродействие. Она плохо умеет относиться к вещам, словам, обещаниям «легко» - потому что привыкла всё делать «на совесть».

Ещё одним её важным качеством является её полная экстраверсия, её великая тяга к людям. Если задуматься, даже не ясно, это её желание всем помочь вызвало такую тягу к людям, или же наоборот. Но для неё очень важным и ценным является общение — как с близкими друзьями, так и новыми людьми, которые переходят затем в разряд знакомых и которых Мэгу видит редко, но всегда очень хочет встретить вновь. Она никогда не забывает раз запомнившееся, и как бы сохраняет эту частичку в сердце, потому её внутренний мир полон реальных людей и вымышленных ей или другими авторами персонажей. Для неё не является необычным говорить сама с собой (особенно в время анализирования и попытки получить выводы) или обращаться (не на людях, конечно) к персонажам своего внутреннего мира (привычка пошла с детства, когда она, читая книги в одиночестве, беседовала с героями; избавиться от неё у девушки не удалось до сих пор — но она и не слишком старается). Вообще, герои вымышленных произведений - разговор особый, если у Мэгги и можно отметить каких-либо тараканов, так это её почти маниакальная привычка проводить параллели с известными ей сюжетами, которые все до единого помнит наизусть (да, отметим, что у Мэгуми феноменальная память на цепочки связных событий, но катастрофическая - на данные, оторванные от контекста: она забывает даже дни рождения родителей матери, числа, даты, даже имена...).
В разговоре открыта и болтлива сверх меры, это даже её такая защита — выловить информацию из потока, даже если она и скажет лишнего, чрезвычайно сложно. Хотя рассказывает она в большинстве своём небезынтересные вещи (а на самом деле — делясь своими впечатлениями, которых всегда переизбыток), обилие мелких деталей быстро начинает надоедать, и обычно Мэгу быстро перестают внимательно слушать.
Но вот кстати, на счёт лишнего... Говорит она много до тех пор, пока это касается её самой или мелких историй, которые не могут навредить... Когда же дело заходит о других людях и может быть против них использовано, у Мэг срабатывает внутренний ограничитель. Она постарается уйти от ответа или честно и прямо скажет, что это — не её тайна. И останется непреклонной. Ибо больше всего она боится стать причиной бед и неприятностей другим, особенно тем, кто одарил её своим доверием. Да и профессия обязывает, однако.

Надо отметить, что и в разговоре, и в действиях ей часто свойственна излишняя экспрессивность — Мэгуми всегда искренне переживает то, что говорит и делает, верит в это (потому, понятное дело, без нужды никогда не скажет неправду). Она очень эмоциональна, когда возбуждена, она всегда переживает за других, пытается их понять. Хотя как уже было отмечено, она умеет найти состояние внутреннего спокойствия, потому у людей и возникает ощущения умиротворения и мягкости в её глазах. Но вот создающееся впечатление, что девушка их хорошо понимает, очень далеко от действительности. Она хочет их понять и открыта для этого, да. Но вот умение понимать поведение людей на интуитивном уровне у неё абсолютно нулевое. Она пытается анализировать их действия, понять умом. Даже её интуиция, и та — теоретично-аналитическая. Она скорее почувствует правильное решение загадки или где следует прикопаться, чем почувствует внутреннее расстройство человека, когда он это скрывает. Иногда это приводит к очень грустным последствиям, и Мэг всегда винит в этом себя.
Вот она, ещё одна особенность — логичное следствие как её правильности и серьёзности, так и «добрых намерений»: она не способна быть эгоистичной и испытывать эмоции вроде зависти, злобы на чужие действия. Она скорее будет винить себя, искать в себе недостатки и несовершенства, которые привели к такому результату. Если человек талантливей её, она будет им восхищаться и стараться достичь его уровня, нежели будет «винить» его в его существовании — это же нелогично, другой человек ведь не виноват, что он лучше. В ссоре она будет пытаться найти то, что не устроило другую сторону в ней. И очень редко она логично приходит к выводу, что её вины в этом просто нет и быть не может. И даже тогда она продолжит переживать по этому поводу.
Такой образ мышления приводит к сильно заниженной самооценке и постоянной уже упомянутой неуверенности в себе. Одна из главных внутренних проблем — попытка бороться со своим безудержным любопытством и желанием сделать всё и сразу (сказывается неумение выбирать), ограничить себя и уделить всё внимание чему-то одному.

Если говорить, что Мэгу обожает — то в первую очередь стоит сказать о музыке. Музыку она любит разную, очень много внимания уделяя классике, но слушает вещи очень разные, так и джаз, и рок, - всё, что ещё может называться музыкой, то, где есть мелодия, а не просто дребезжание. В песнях же кроме мелодии большое внимание уделяет смыслу слов, находя там много символизма и разных намёков. Очень любит петь; нельзя сказать, что особо талантлива в этом, так, средненько, но некоторые на самом деле талантливые люди говорили, что голос у неё есть, но его надо развивать — разумеется, у Мэг на это нет времени. Но напевает всегда, когда есть возможность. В остальное же время слушает музыку на плеере. А дома обязательно выкроит чуточку времени, чтобы не потерять свои умения игры на фортепиано; играть самой - для неё особенное чувство. Также обожает читать, с детства, а также анализировать, находить структуру книги, авторскую идею, а в процессе прочтения — предугадывать дальнейший ход событий. А "по наследству" от мамы и бабушки досталась любовь к изучению языков, ей оказалось мало свободного владения английским с детства и она продолжает изучать французский, немецкий... даже латынь.
Любимая погода Мэгу - дождь, и гулять под дождём - её самое любимое занятие, жаль, редко получается. Она любит ходить под зонтиком, вдыхать свежий чистый воздух, пока слёзы неба очищают этот мир вокруг неё. Мир, становящийся для неё удивительно приветливым и родным, а ещё самую чуточку сюрреалистичным. Это ведь так потрясающе - улыбнуться случайному прохожему, мрачно и опустив голову бредущему навстречу... А ещё, пространство под зонтиком - это её собственный маленький мирок. На то время, пока тучи продолжают скрывать голубое небо. Чтобы потом устроить прощальный парад из семи призрачных цветов. L'arc en ciel. Волшебная арка в небе. Радуга...
Если говорить о предпочтениях в еде — они в общем-то отсутствуют, можно только отметить, что Мэг выбирает самые простые блюда без кулинарных изысков, да и сама, собственно, готовить толком не умеет. Так что не брезгует различными забегаловками и фастфудами... Но ест всего удивительно много, так, что это - ходячая шутка при любой встрече с друзьями.

На такой плодородной основе получение тетрадки смогло взрастить целый комплекс новых дилемм и самокритики. Мэг (и она хорошо это осознаёт) абсолютно не подходит на роль владельца такого опасного предмета. Она не может принять решений, потому что никогда ещё не получала таких возможностей и такой ответственности, потому панически боится ошибиться. При этом укоряя себя, что её бездействие — такая же ошибка, как и всё остальное. Она называет свои действия (а именно то, что она до сих пор не рассказала никому о CN) паранойей, но не может отделаться от мысли, что это не более, чем разумное поведение в данной ситуации. У неё много друзей, но из самых сокровенных, на кого можно было положиться, - одна Сакура, которая далеко, а это — не тема для видиозвонка. Родители; отец, который по долгу службы обязательно передаст тетрадь властям, мать, которая обязательно посоветуется с отцом... Ей, такому общительному человеку, неожиданно оказалось не к кому обратиться. А она чувствует, что это необходимо, ибо она боится и того, что не справится с грузом. Может, виной тому живое воображение, но она слишком много об этом читала — подобные возможности легко могут так постепенно и незаметно изменить человека до неузнаваемости. Она боится изменить своим принципам. Но её ответственность и вера в то, что ничего не происходит случайно, не позволяют просто сбросить с себя груз, перевесив на другого, или просто сжечь тетрадку, возможно, единственную возможность противостоять Кире.

-Биография-
Семья (и детали её истории) для Мэгги имеет очень большое значение и оказали огромное влияние на формирование её личности, потому прошу позволения начать достаточно далеко от времени начала её сознательной жизни.

Начать стоит в середине 1950ых годов, когда Джордж Уотербрук, владелец достаточно крупного пакета акций и также один из руководителей одной из ведущих автомобильных компаний Англии того времени, отправился в Японию на должность со-руководителя совместного с японской компанией филиала. Там несовершенство познаний в японском языке повлекло необходимость тесного общения с одной из сотрудниц, в совершенстве знающей английский. В совместная работе проявили себя сообразительность и рассудительность девушки, а также во многом неожиданная способность к творческому подходу к проблемам. Такие качества Джордж в людях ценил, а в девушках ещё не встречал, потому, уезжая на родину, забрал Томоэ с собой в Англию (где, собственно, пара и проживает по сей день и несколько лет назад отпраздновали очередную годовщину свадьбы).
От далёкой от настоящих времён истории Мэгги получила некоторых интересных знакомых семьи, до сих пор помнящих родителей её матери, а также веру в судьбоносные встречи, отрицание стереотипа, что люди разных культур не могут понять друг друга...и свою собственную семейную сказку.
Здесь, кстати, стоит заметить, что главным увлечением в жизни Томоэ, которым она заразила как дочь, так и внучку, было изучение различных языков, из которых в добавок к английскому она за жизнь овладела ещё как минимум пятью. От неё же и Джорджа берёт свои истоки любовь Мэгги к классической музыке.

Дочь, родившаяся в Англии, получила имя Фредерика Маргарет, успешно окончив кембриджский университет, выбрала себе почётную и на её взгляд, полезную, профессию адвоката и заслужила на этом поприще немалое уважение. Также она была известна тем, что никогда не бралась за дела, когда по самому поведению обвиняемого или косвенным фактам была ясна вина подзащитного, другими словами, она бралась только за оправдание невиновных.
Однажды её помощи попросил друг семьи, проживавший в то время в Японии, и Фредерика, разумеется, отправилась именно туда. Поняв всю сложность дела и поняв, что единственный путь для снятия обвинения — детальное расследование и нахождение настоящего виновного, она так и поступила. По мере продвижения к истине ей пришлось всё чаще работать совместно с полицией, а точнее, с ведущим это дело японским следователем Хошивой Акирой. Это была встреча двух людей, выбравших разные способы, но одну цель — защиту людей и восстановление справедливости. Рику-сан (как Фредерика стала называться, приехав в Японию, выбрав привычное японскому слуху сокращение имени) поразил человек, так непохожий на привычный образ полицейского, при всём своём таланте и немалом опыте сумевший сохранить доброту и чуткость души, веру в людей. (Сам Акира впоследствии на вопрос Мэгуми ответил, что вина это, наверное, его упёртости, не позволившей ему изменить однажды выбранным в детстве жизненным принципам, послужившим причиной выбора профессии.) Хошива-сана же впечатлили храбрость и упорность девушки в стремлении узнать правду и спасти невиновного, умея сохранять здравомыслие в самых сложных ситуациях.
Потому неудивительно, что завершение дела поимкой настоящего преступника и освобождением подзащитного Рики имело и другие последствие — а именно Фредерика с точностью наоборот повторила судьбу матери, оставшись в Японии с выбранным спутником на всю оставшуюся жизнь.

И вот только здесь, казалось бы, начинается история Мэгуми. Но на самом деле почти все основные черты её характера уже сказаны — Мэгги соединяет в себе взгляды на мир её семьи. Родители не навязывали Мэгу никаких принципов, но благо девочка выросла добрая и прилежная (возможно, сказалась искренняя забота родителей), она не могла не перенять их схожие позиции. Самое удивительное в ранней биографии Мэг то, что она умудрилась каким-то образом не затаить детской обиды на загруженных работой родителей, как это свойственно детям, когда им не хватает внимания. Здесь можно только сделать предположение, что Мэгу смогла оценить то, что к ней никогда не относились, как к «несмышлёнышу», и в свободное время родители рассказывали ей занимательные истории, умудряясь заинтересовать множеством вещей, которые она затем осваивала самостоятельно (можно заметить, что уже в четыре года Мэг начала читать, а толстенный том «Приключений Шерлока Холмса», одного из героев её детства, осилила в пять лет). Кроме того, ещё в детстве прочитанные детективные истории и романы восхитили её сложными взаимоотношениями и закрученностью сюжета, тем, как постепенно обнаруживалось, что всё совсем не так, как кажется на первый взгляд. С тех пор она интересовалась любыми загадками, а в процессе чтения пыталась строить теории, причём её коньком было умение собирать все мелкие детали, которые она считала важными и символичными, в единую картину, где все они играли важную роль. И именно потому очень часто у неё случались разочарования — истина оказывалась проще, и не такой идеальной, как хотелось Мэг.
Её мировоззрение сформировал ряд страниц-впечатлений, оставивших в памяти глубокий след. Они делились на впечатления от книг (из которых она старательно выделяла выводы и авторскую идеи, а потом размышляла над ними), и впечатления от разговоров и событий.

Одним из них являлся разговор с отцом, когда она спросила его, девочка лет восьми, почему он, такой добрый и с такой широкой душой и верой в людей, пошёл в совершенно не подходящую ему профессию, где день за днём его взгляды опровергают «худшие из людей» и требуются скорее такие качества, как строгость, принципиальность, даже холодность и бездушность. И не лучше ли оставить это людям, более подходящим на роль вершителей справедливости в согласии с законом? Отец дал ей тогда очень странный ответ. Он сказал, что именно потому, что он, казалось, не подходит для этой работы, он выбрал её — потому что как раз там, на последней границе, где, казалось, нет места человечности, и её не заслуживают, она нужнее всего. Он сказал, что все могут совершить ошибку, но важно, как человек отнесётся к ней и как изменится его жизнь после этого. И тут огромную роль играют те самые исполнители закона. Он сказал, что ему пришлось в жизни иметь дело с разными преступниками, вина многих из них была ужасной и вызывала отвращение, но в то же время ни один из них не лишился человечности до конца, они, так странно и извращённо, сохраняли привязанность к близким людям... Последняя фраза запомнилась Мэгу на всю дальнейшую жизнь. «Никогда не стоит закрывать глаза на реальность, на жестокость и преступления людей, иначе мы рискуем носить «розовые очки»; но точно так же нельзя увлекаться мрачными качествами людей и упускать их виду их светлые стороны. Из того, кто никто в этом мире не идеален, прямо следует то, что никто и не плох до конца.»

Вторым основополагающим воспоминанием был процесс, в котором участвовала её мама в неожиданном качестве свидетеля и на котором (ей тогда было 12 лет) присутствовала Мэгуми (как можно заметить, оградить дочь от суровой реальности родители тоже не стремились). Вина была доказана, а преступление (двойное убийство, к слову сказать), было воистину жестоким... Самое ужасное было в том, что убийца абсолютно не раскаивался и даже гордился содеянным, спланированным убийством. Но Мэг запомнилось не это. Ей запомнились глаза жены обвиняемого, её горе, ибо она искренне любила этого человека... В тот день она по-настоящему поняла ещё одну простую истину — даже если человек «безнадёжен» и беспринципен, всегда найдутся люди, которым он дорог. Им нельзя помочь, ибо вину их любимые должны понести по справедливости. Но нельзя отнимать у них хотя бы надежду, а именно — жизнь этого человека.

Третьим ярким впечатлением была встреча со своей в будущем лучшей подругой Раномику Сакурой. Они просто однажды сели за один столик в кафе, когда на отдельный столик для каждого не хватало места из-за количества посетителей. Так они, два экстраверта, разговорились, обменялись телефонами... А потом встречались и общались чуть ли не каждый день. Сакура специализацией выбрала химию, что вынудило и Мэгу привыкнуть к чудесам и неожиданностям экспериментов в этой профессии, как и важности всё отмерять и совершать очень точно, до мелочей. Сакуру можно назвать родственной душой Мэг, разделяющей её взгляды и идеи, но выбравшей ещё один способ помощи — внося свой вклад в развитие медицины. После окончания школы Сакуре пришлось уехать учиться в США, но Мэгги продолжает общаться с ней по видео-телефону с почти той же частотой.
Эта встреча подарила Мэг не только бесценного друга, но и интересный вывод... Веру в то, что случайных встреч в нашей жизни не бывает. И если свою судьбу человек определяет сам (да, в судьбу и предрешённость Мэгу не верит), то те, кто помогает ему в этом определении, люди на его пути и встречи с ними — работа высших сил, помощь, которая даруется каждому стремящемуся к цели, ибо ничто нельзя достичь в одиночку. Нельзя не заметить, что яркими подтверждениями подобной теории служит история её семьи.

В школе Мэгги училась прилежно, а в классе имела репутацию весьма надоедливой и слишком «правильной», но знающей много интересных фактов, да к тому же очень доброй и проницательной девушкой, которую в общем любили. Хотя и конфликты бывали, а кое-кого весьма выводила из себя излишняя идеалистичность девушки: они говорили, что она ничего не знает о жизни и жестокости этого мира. Они ошибались — Мегуми хорошо всё это понимала. Просто этого не было достаточно, чтобы изменить её веру в лучшее в людях. Она замечала плохое, но не задерживала его в душе и памяти, стараясь оставлять только хорошие впечатления...

На лето она почти всегда уезжала к родителям мамы (которых очень любит), потому у неё есть друзья и знакомые в Англии, а также почти отсутствует акцент в английском (здесь, это, конечно, заслуга и мамы). Она очень любит большой дом Уотербруков недалеко от Лондона, но также успела много поездить по Шотландии и Уэльсу, посещала Кэмбридж.

Когда в 15 лет в семье зашёл разговор о выборе дочерью профессии, Мэгги попыталась убедить родителей, что она хочет пойти по стопам отца (сохранив мысль ещё со времён памятного с ним разговора), но её любимый папа очень серьёзно поставил её перед фактом, что как бы она не казалась на него похожей, она выросла слишком доброй. И она с этой работой не справится. Последовавшие за этим дни были одними из самых ребяческих в жизни Мэг, ибо чадо, которое всю жизнь было слишком правильным и рассудительным всё-таки показало свои истинные цвета и наивно пыталась доказать, что она понимает ситуацию. И способна быть строгой, не предвзятой и действовать, держа свои эмоции под контролем. При этом, конечно, в действительности доказывая с точностью обратное. Не известно, сколько бы продлилось впадение в неадекватность и детство, если бы не ещё одно происшествие. А именно, когда однажды Мэгу возвращалась домой, мимо неё на полной скорости пролетела череда полицейских машин. Мэг не могло не заинтересовать, куда и по каким делам они направляются, и двинувшись за ними и свернув за угол, как успела заметить, она смогла добежать до места происшествия вовремя. А именно, она успела увидеть убегавшего преступника (как она потом узнала, имела место попытка ограбления магазина со взятием в заложники присутствующих, но это была плохо подготовлено и скорее всего было глупым поступком человека, не справившегося с давлением своих собственных проблем) и увидеть, как ему вслед выстелил полицейский. Он, конечно, по инструкции целился в ногу, но упав, преступник начал стрелять в ответ, второй выстрел предполагался в плечо, но неудачно попал ниже, в лёгкое... Человека тогда увезли и дальнейшая судьба его осталась Мэг неизвестной, но ей запомнилось лицо стрелявшего полицейского — спокойное, сосредоточенное. Он действовал, не задумываясь, как того требовала ситуация, а засомневайся он, могли быть потеряны жизни окружающих. Он два раза нажал на курок.
Именно в этот момент Мэгуми поняла слова отца. Она поняла, что будь он на месте этого человека, он бы поступил так же. Того требовала работа полицейского. И осознала, что сама она никогда не будет на это способна. Спокойно, холодно нажать на курок, если это лишит жизни другого человека. Несмотря на все её разговоры о справедливости, она никогда не сможет вот так холодно действовать в реальной ситуации.
После этого она решила иметь дело с теорией и законом, нежели его исполнением на практике. Решила, как мать, стать адвокатом. Потому успешно поступила в Токийский Университет и с отличием окончила 3 курса и обучается на четвёртом. За свои успехи летом в качестве практики допускалась к работе в реальных делах и там проявила немалые задатки.

Впрочем, о последних 4 годах её жизни нельзя говорить, не упомянув то, что практически не покидало её мыслей. Кира и совершаемые им убийства. Конечно, это постоянно обсуждалось всеми вокруг... Но для Мэг это было особенно тяжело. Как человеку, глубоко переживающему происшествия и смерти, даже когда они её не касались. Каждый день слышать о новых смертях. И, самое тяжёлое, слышать, как многие открыто поддерживают этого убийцу и считают его действия правильными. Она всеми силами пыталась переубедить встречавшихся ей людей подобных взглядов и мучилась от того, как редко у неё это удавалось. Как логик же хорошо понимая, что лишь переживания бесполезны, ибо не дают никакого результата, внимательно изучала всё, связанное с Кирой (как бы это ни было для неё тяжело), пыталась найти какие-то зацепки; что-то, что позволило хотя бы какие-нибудь догадки о том, кто же этот человек. И почему так поступает. Но, конечно, безрезультатно. Кроме одного-единственного вывода — почти полного убеждения в невозможности совершения всех этих преступлений обычным человеком, как бы умён о не был (а это пугало). «Появление» L (на большом экране с его первым «трюком» по обнаружению Киры) вызвало у неё противоречивые чувства. Она безусловно восхищалась его гением (как и раньше, ведь Мэг много слышала о легендарном и таинственном детективе — именно служил доказательством убеждения Мэг, пошедшего ещё из детективов в детстве: нераскрытые преступления доказывают лишь несовершенство расследующих дело людей, а не недостаток системы). Она радовалась, что такой талантливый человек встал против Киры. Но она не могла избавиться от ощущения, что методы L не немного лучше. Да, он использовал человека, и так приговорённого к смерти... но эта способность использовать людей испугала Мэг. Нет, она прекрасно понимала, что только такими методами можно остановить творящиеся ужасы, что её собственные взгляды слишком идеалистичны... но ей всё равно не стало легче, зная, что L ведёт расследование. Может, дело было в том, что ей показалось по этому и последующим действиям L, что он делает это только для себя. Из интереса, а не для того, чтобы быстрее это остановить. Она потом долго ругала себя за эту мысль. Во-первых, было неуважением к L так думать, а во-вторых, даже если это было так — он имел на это право.

Omne initium difficile

И вот теперь стоит описать последний и самый важный момент её биографии, случившийся совсем недавно (*описание даётся в форме поста, с мыслями Мэг)
Это произошло ранним утром в субботу. Мэг решила совершить прогулку, во время которой, казалось, случайно для себя самой оказалась рядом с небольшим храмом (*прим. - я не знаю, как по-другому перевести, хотя «shrine» передаёт смысл лучше). Надо сказать, она никогда не была особенно религиозным человеком, а к сектам, с обманами которых приходилось иметь дело в суде, относилась негативно, как к любой слепой вере. Но в Бога она верила, как бы это не противоречило её логическому мышлению, как не противоречило ему вера в хорошее в людях. И то, что ноги сами завели её сюда, она объяснила своими мыслями последнее время. Она начала верить, как это ни было абсурдно, что Кире должны помогать сверхъестественные силы, чтобы ему удавались его преступления. И если с любыми результатами работы человеческого ума, самыми сложными планами, можно было бороться лишь собственной дедукцией, то тут обычные способности были бессильны. И если уж Кире помогал дьявол, то стоило попросить помощи для борьбы с ним у Бога. Потому она склонилась и долго-долго шептала просьбы о спасении людей от этого кошмара, что длился уже пятый год, вкладывая в это всю свою душу.
Но, конечно, вряд ли это было так критично для нашей истории, если бы в этот самым момент одному из шинигами не стало невыносимо скучно, и он не удосужился посмотреть на Землю, да ещё именно на Мэгуми. Надо сказать, этот шинигами активно интересовался историей с Рюуком и вообще считал людей весёлыми игрушками для развлечения. И он оценил, что Рюуку попался человек интересный, умненький. Кажется, ещё у него было то, что люди называли сильной волей. И смотря на девушку, так упорно просящую помощи в спасении от деяний того самого человека, ему показалось, что у неё тоже это есть. Хотя он вообще плохо знал, что это вообще такое... Качество?
Итак, доподлинно неизвестно, что вызвало его (или её? эта загадка таковой и осталась) дальнейшие действия: был ли это чистейший интерес, что же выйдет, какое-то чувство, похожее на человеческое сочувствие, или же желание показать девушке, как это - иметь возможность влиять на ситуацию (или как вообще нелегко живётся богам, если они относятся к своему делу серьёзно), но... Ему внезапно припомнился один факт, который вызвал на лице ухмылку. Нет, Тетрадь Смерти у него была только одна, да и копировать кого-то он бы никогда не согласился из принципа... Но ведь Тетрадь Смерти — не единственная Тетрадь шинигами. В молодости у него было развлечение — быть прилежным, потому он помнил то, что большинство шинигами давно забыли. На случай, если там шинигами... ну, закорючкой или чёрточкой ошиблись, или перепутали этих мелких людишек, у каждого была и вторая тетрадка, чтобы сразу отличить — белая, в которую следовало в таком случае быстро записать имя. Т.е. Тетрадка, в которую, если записать имя после его записи в DN, но до его приведение в действие (а именно — смерти), отменяла эффект первой тетради. Называлась она незамысловато и по применению - Correction Note. Но вы же понимаете, шинигами не могут ошибаться, они же всемогущие Боги Смерти. Если думать таким образом, то легко объясняется, почему большинство шинигами свои тетрадки забросили подальше уже не одно столетие назад. И многие и о самом существовании забыли. Итак, он может блеснуть оригинальностью...
Потому Мэг вскоре услышала за свое спиной лёгкий хлопок, и обернувшись, заметила лежащую на земле белую тетрадку с необычной надписью на английском. Она была уверена, что до этого её здесь не было, но тем не менее подняла её с земли и раскрыла. (Надо сказать, что тут шинигами пришла в голову мысль, что стоило бы расписать использование тетрадки... Но не желая признавать оплошность, он нашёл объяснение, что это даже лучше — если она не сделает такой простой вывод сама, то человек она всё равно неинтересный и не стоит внимания.) И обнаружила, что она абсолютно пуста; удивительно, что на ней не было ни малейшего намёка на обычную колонку, указывающую издательство, количество листов и прочее. Только на внутренней стороне обложки была надпись: «Used to cancel the effect of the Death Note. In order to do so, write here the name of the person with the image in your mind during the timelimit before the death.» Мэгу, конечно, отлично разобрала написанное, но подивилась, что тетрадь только лишь с английским текстом делает в Японии. И конечно, она не поняла сразу смысл слов. Death Note? Что это такое? Что это это за её эффект? Что за «время до смерти»? Смерти? Медленно и не сразу до сообразительной девушки начал доходить смысл. Слишком уж большое место в её сознании занимали смерти, вызванные Кирой. Это было абсурдно. Она ещё раз посмотрела на название тетради. Correction Note. Ещё раз посмотрела на надпись Death Note внутри. Неужели Death Note — тоже подобная тетрадка, и они — одной природы? Неужели если написать имя человека в какой-либо тетрадке этого или иного света, можно убить человека? Но... но. Это объясняло происходящее. Главной проблемой почти всех дел была полная недоступность преступника. Но если это можно сделать на расстоянии... Её голова начала невыносимо болеть, не в силах принять подобную мысль. И если для Мэг сейчас они казались мгновениями, на самом деле в реальности шли часы. Но открытость её сознания и умение верить сейчас помогали ей. Она даже успела переключиться с сомнений по поводу действия сей тетрадки (немало на это повлияло и то, что она могла быть уверена в её сверхъестественном появлении) на попытку понять, что значит отменить эффект. Видимо, действие той, другой тетрадки, было не мгновенным. И здесь предполагалось писать в этом временном лимите. Но каков он? Мэг не имела понятия. Пугала её и другая мысль — а если человек не написан в той другой тетрадке? Что произойдёт с ним? Упрямо пыталась вкрасться мысль, что, конечно, ничего. А если нет? Что может случиться? Мэг не знала принципов действия ни этой тетрадки, ни другой. Вдруг эта тетрадка работает на принципе противодействия, и сама по себе также смертельна?
Зазвонила напоминалка на телефоне, Мэг очнулась (и получила новую мысль для обдумывания позже), быстро отменила всё запланированное на день, чтобы вернуться домой, сказать, что плохо себя чувствует и запереться у себя в комнате.
И продолжать думать.
Она не знает принципов действия. Нет, не совсем верно. Предположение было — большинство людей умирало от сердечного приступа, но и не только. Значит, скорее всего другая тетрадка сложнее и предоставляет выбор способа смерти. Наверное. Но уж слишком много сердечных приступов. Неужели преступник каждый раз прописывает этот способ, из-за символизма или какого-то другого мотива? Посмотрев на сухое изложение правил, Мэг ещё раз подтвердила возникшую в момент звонка ранее мысль. Эта тетрадь напоминает какое-то техническое приспособление. А вдруг... А вдруг в этой техничности предусмотрен режим «по умолчанию»? Сердечный приступ? Тогда есть вероятность, что и эта тетрадь может оказать какое-то влияние на сердце. И её нельзя бездумно использовать. Можно, конечно, было написать для проверки эффекта собственное имя... Но Мэг, по правде говоря, боялась. А использовать на окружающих просто для проверки не стала бы никогда.
Но для начала следовало проверить, реально ли действие этой тетрадки или же это очень продуманная злая шутка? Уж слишком быстро она погрузилась в глубокие размышления. Нельзя, нельзя уходить далеко в предположениях, не опираясь на факты, это всегда был её недостаток. А ведь проверка была сама по себе задача непростая. Нужно было предугадать, когда же человек будет написан в тетрадь... Ведь сейчас преступников больше не объявляли в новостях... Оставался интернет. Через несколько дней Мэгуми удалось найти сайт (созданный совсем недавно и скорее всего ещё просто не пойманный), где публиковались имена и — не безрезультатно. Ещё давно она сделала вывод, что преступления скорее всего запланированы на конкретное время, ибо ранее где-то было опубликовано, что они совершались точно каждый час. Теперь это принимало больший смысл... Мэг понимала, что никаких намёков на гарантии быть не может... Но она решилась написать последнее из объявленных имён. Она сравнила числа и сделала вывод, что если эффекта не будет через 2 недели, то скорее всего тетрадка действительно работает. И записала другие имена, указанные там же. Все эти люди и правда умерли через 10 дней, последовательно. Последний же под действие не попал, что оставляло мало сомнений в эффективности CN. Мэг понимала, что теперь его могут написать ещё раз... Но она понимала, что вечно не сможет угадывать. Она сначала решила понадеяться, что одна неудача не привлечёт внимание Киры, но потом поняла, что обитатели сайта точно поднимут большой шум... Она не знала, что делать дальше. Продолжение написания имён вызовет подозрения у Киры. Но единственный смысл тетрадки у неё в руках был в том, чтобы спасти чьи-то жизни... И что делать с сайтом? Если она продолжит писать имена оттуда, можно догадаться, что она пользуется им, но и оставить она его не может... Она решила сообщить о нём, чтобы его закрыли, прекрасно понимая, что завтра он появится снова... Но... но, может быть, им не будут больше пользоваться? Да, она решилась всё-таки написать одно из последних напечатанных имён. Но на следующий день она сумела узнать, что с этим человеком случилось что-то, вроде приступа помешательства, он метался по камере, как сумасшедший, что едва не привело к случайной смерти. Так она поняла, что происходит, если написать имя непричастного человека... Что вселило в неё немалый ужас.
Теперь следовало решить, что ей делать. Это было самым тяжёлым из вопросов. Она понимала, что в одиночку ей не справиться. Но и последствия неосторожного использования тетради пугали её. Она не могла не знать, что сторонники Киры — повсюду. И если она поведёт себя неосторожно, единственное потенциальное оружие борьбы против убийцы окажется у него же. Она не знала, к кому обратиться. То есть, нет, понятным действием было сразу же обратиться в штаб расследования, о существовании которого она знала... Это был безумный риск, да, и разумным было подозревать, что в самом штабе тоже могли быть кроты, но тем не менее. Тетрадь стоило передать в руки закона. И всё же... если посмотреть с другой стороны, это означало, что она просто снимает с себя ответственность... А ведь девушка верила, что ничего не происходит случайно. Раз она попала к ней, в этом был какой-то смысл. Потому она должна была хорошо обдумать ситуацию перед тем, как принимать необратимое решение. Но каждый день её раздумий потенциально стоил кому-то жизни. Мэгуми загнала себя собственными убеждениями в убедительный тупик. Из которого ей быстро нужно было найти выход.

-Род деятельности-
Студентка юридического факультета Токийского Университета, адвокат (пока в качестве практики и помощи в работе матери, но уже проявила себя).
Кроме того, раньше её можно было увидеть в самых разных клубах и обществах, в которые она заглядывает, когда у неё выдаётся свободная минутка (в последнее время по понятным причинам времени у неё нет).

-Сторона, личностные предпочтения, родственные связи-
До конца не поддерживает ни одну из сторон, но ближе всего ей будет L.
Отец — следователь в полиции, мать — уважаемый адвокат, тётя по отцу Торикада Сайоко (Torikada Sayoko) — журналистка, ведущая еженедельной аналитической передачи на телевидении (к ней Мэгу часто заглядывает прямо на работе), родители матери — консультанты достаточно крупной английской компании (уже находясь на пенсии).

-Способности, таланты-
Хорошо развитое аналитическое мышление, умение строить сложные теории для объяснения представленных ей фактов с уделением большого внимания деталям и стремлением учитывать личности людей-участников, теории обычно очень глубоки и логичны, но так же обычно не соответствуют действительности.
Знание законодательной системы Японии и частично Англии, всемирной истории, свободное владение английским языком, практически свободное — французским, а также в свободное время изучает немецкий и латынь. Играет на фортепиано (и мечтает научиться играть на скрипке) и делает это очень душевно, хотя и не мастерски с точки зрения сложности и техники. Неплохо танцует.
И, как было упомянуто, у Мэгги есть такое качество... иногда ей удаётся своей искренностью преодолевать ту защиту, которую люди «строят» вокруг себя.
В сумочке носит много мелких полезных вещей, маленький ноутбук (по профессии необходимо), а также — электрошокер, как самое гуманное из эффективных способов самозащиты.
Физическая подготовка лучше, чем кажется по достаточно хрупкому виду, но не претендует ни на что выше среднего уровня. Но способна легко простудиться.

На данный момент является обладательницей «Correction Note» (далее CN), другой разновидности тетрадки, которой изначально владеет каждый из шинигами.
Инструкция говорит лишь о том, что тетрадь «Служит для отмены действия Тетради Смерти. Для этого в промежуток до смерти следует записать в эту тетрадь имя человека, представляя в этот момент его образ.» Другие же свойства тетради (известные Мэг пока лишь частично):
1) При написании в тетради имени живого человека, не написанного в этот момент в ТС, вызывает приступ некоторой гиперактивности, можно сказать — буйности, вызванной влиянием тетради на работу сердца (потому некоторым сердечно больных она теоретически может даже помочь), у человека возникает желание движения, безотчётное желание, будто вырваться из каких-то оков, он может бредить. Само по себе к смерти может привести только в случае слабого здоровья, да и то в редко. Но может повлечь увечья, вызванные неосторожными действиями самого человека в период своего сумасшествия. Проходит через 5-10 минут в зависимости от человека.
2) В случае, если в ТС было написано только имя человека (и, может быть, время) или особые условия его смерти ещё не начали исполняться, просто отменяет приговор и никак на состоянии человека не отражается.
3) В случае, если ТС был предусмотрен особый способ смерти и его исполнение уже началось, тем не менее останавливает его. Человек при этом забывает всё с момента начала исполнения действий, указанных в ТС. Это также может пагубно отразиться на его психике.
Кроме того, никаких особых способностей и знаний тетрадка не даёт. То есть она не даёт способности видеть шинигами или способности глаз шинигами. Также за ней пока не следует никакой шинигами, хотя и наблюдает иногда из своего мира владелец. Также, хорошо это или плохо, для CN существует принципов «отказа» или потери памяти о ней в случае утери. Тетрадь может быть легко отобрана, а также сожжена, как обычная бумага.

-Ориентация-
Гетеро
-Опыт на ролевых играх или же в фикрайтерстве-
В ролевых играх в целом участвую более 4 лет, но в неканонической роли, а с ролевыми по аниме познакомилась сравнительно недавно.
С недавнего времени пишу фанфики (на мой взгляд, не особо выдающиеся), из особенностей можно отметить то, что пишу я их на английском.
Вообще, в отыгрыше я стараюсь внимательно относиться к постам других игроков и общей атмосфере произведения, главными недостатками же считаю затянутость постов, перегруженность лишними деталями и некоторую серость в самом отыгрыше и языке. Всё это, впрочем, заметно и по анкете, могу лишь сказать, что буду стараться.
-Ключ 1- [правильно]
-Ключ 2- [правильно]
-Ключ 3- [правильно]
-Обратная связь-
ICQ: 211359197
Skype: sirrinet
Mail: eleonore_magilinon@hotmail.com
-Частота посещения форума-
Посещение — каждый день за редкими исключениями, но продумывание постов занимает достаточно много времени, обычно несколько дней.

В конце хочу сказать пару слов об анкете и персонаже. Ещё раз извиняюсь за длину, так вышло не нарочно, просто старалась максимально расписать персонажа. Надеюсь, что вы укажите мне на недостатки или преувеличения в персонаже, от которых стоит избавиться, да, меня иногда заносит на неканонах, канонического персонажа же для себя в DN я не вижу. Собственно, я считаю, что именно такого персонажа и не хватало в каноне.
Относительно моих дальнейших действий, я бы хотела, как это ни сложно сюжетно объяснить, работать с L, что лучше всего подходит моему персонажу, кроме того, для L, на мой взгляд, такое сотрудничество (если это можно так назвать) будет небезынтересно, ибо даёт ему интересные возможности в борьбе с Кирой. Но для этого, в силу вашего заявленного сюжета, явно требуются серьёзные допущения — я ведь даже не знаю, что он жив (а точнее, я даже не знаю, что он по официальной версии умер, и L сейчас - другой человек). А также я не знаю (сейчас меня не пускают в игровые темки), как продвинулся сюжет за это время и чем занимается сейчас L.
Надеюсь, что вы прокомментруете и этот момент, ибо решение тут исключительно за мастерами игры. Я же, ознакомившись с текущей ситуацией, могу предложить несколько вариантов... Не зря же я, например, создала у Мэг такой символизм случайных встреч.
*поправка - я ещё раз посмотрела список ролей и поняла, что с L на данный момент ситуация сложная... Но я, если, конечно, меня примут, всё же готова скорее подождать, чем полностью отказываться от мысли.

Да, и чуть не забыла. Хочу заранее извиниться, я достаточно давно смотрела оригинал, потому какие-то детали могут противоречить канону. Если это приведёт к серьёзным нестыковкам, готова освежить оригинал в памяти полностью.

Hoshiwa Megumi 25c1dd2f877a

-какая-то хрень на немецком-

Мда... пожалуй, вы побили все рекорды.
Хотя не могу особенно на это пожаловаться. Подробное расписывание анкеты для неканона идёт только в его пользу. Чем она детальнее - тем меньше будет вопросов и претензий в будущем. Поэтому, конечно... это было долго, но продуктивно.
Посему, не имею особых нареканий по поводу анкеты в общей сложности. Характер, биография: всё это меня устраивает. Есть мелкие недочеты, но ввиду общего объёма на впечатлении не сказываются. В принципе получилась анкета стандартного ( хотя в принципе неплохого) неканона в нестандартной форме.
В качестве исключения я не буду назначать вам пробный пост ~~(о ужас, все в шоке)~~.
Я уже прочитал достаточно, чтобы иметь прекрасное понятие о вас и том, что вы можете.

Это что касается вас, как персонажа.

Теперь что касается вашей идеи с Тетрадкой. Прочитав вначале слово "тетрадь", тут же бросился отвечать решительным "нет", но ваша версия с корректирующей тетрадью меня более чем озадачила...
Серьёзно. Обычно все возможные персонажи, пытающиеся каким то образом повлиять на канон, сразу же вызывают неприятие. Но проблема в том, что я слабо могу себе представить, насколько ваша тетрадь вообще может повлиять на общий ход сюжета. Кого-то конкретного спасти вероятности мало. Массово отменять смерти у вас возможности нет, помочь можете только единицам и то по большей части случайно. Возникает вопрос - а оно вообще необходимо?
Сразу говорю, шансы на воплощения вашей идеи у вас довольно низкие. Примерно процентов 20. И, наверное, это первый вопрос, на который я не могу найти ответ самостоятельно, так как нужно мнение ещё как минимум L и Ягами.
На этом загвоздка - L у нас пока нет. Хотя тут в основном причина в приостановлении работы форума на время летних каникул. Сейчас форум постепенно возвращается к активной деятельности и, предполагаю, что L мы найдём, и довольно скоро. Но.
Нам нужно обратить внимание на то, что ваша история про белую тетрадь является в полной мере отсебятиной, потому как в каноне ясно сказано: единственной вещью, принадлежавшей к миру синигами, кроме Тетради Смерти был Ластик Смерти (имхо, полная ерунда), который навсегда канул в небытие, и именно он был средством для исправления ошибок.
Итого - ваша версия, которая сама по себе в принципе могла бы существовать, начисто ломает канон. И я против такого грубого вмешательства в крайне хрупкую систему действия Тетради Смерти.
Однако, я понимаю ещё и такой факт, что наличие в игре вас с таким неоднозначным предметом может неплохо оживить отыгрыш, что нашему форуму бы явно не помешало.
Но это только при том условии, что действия этой тетради не будут слишком активно выраженными, слишком провокационными и, конечно, при условии, что все ваши последующие действия этим предметом вы будете выносить на обсуждение в соответствующей теме.
Именно поэтому я предоставляю возможность вместе со мной решить этот вопрос игрокам. Предлагаю в этой теме высказаться со своим мнением основополагающих игроков, таких как Ягами, Ниар и пр.
Лично я - против этой идеи, и негативно отношусь к отступлению от выверенных правил. Неосторожное вмешательство может привести к довольно глупым и неуместным последствиям. Но, возможно кто то увидит в этой идее больше положительных сторон, посему: выношу эту тему в открытое обсуждение.
Хочу заметить, как игрок - вы приняты, и если по прошествии дискуссии будет принято решение об исключении вероятности появления такой тетради - мы будем рады принять вас в свои ряды и без неё. Вернее, без неё вы будете приняты гораздо охотнее.
Вот, собственно, в чём заключается вся проблема вашего вступления в игру. Отказавшись от идеи белой тетради - вы автоматически принимаетесь в игру. В противном случае - будем обсуждать такую возможность, но шансов на её воплощение, как я уже сказал, маловато.
Так же спасибо за уделенное время и серьёзное отношение к персонажу и игре. Это ценится и располагает к себе. Скорее всего, была бы ваша анкета менее правдоподобна и серьёзна - и ваша сказка с альтернативной тетрадью была бы мной отметена на пороге.

-адвокат дьявола-

Знаешь, Мелло, я, когда увидел слово "тетрадь", тоже сначала отнесся к идее отрицательно. Потом, поразмыслив над плюсами и минусами введения такого артефакта в игру, пришел к выводу, что мы будем иметь дело с "дикой картой" - то есть, с предметом, возможности которого будут полностью определяться качеством отыгрыша. Весь спектр вариантов, из которых наихудшим может быть "спасаю всех направо и налево, потому что таинственным образом (силой своих дедуктивных способностей) научился вычислять записанных в тетрадь". В рассматриваемом случае, очевидно, нам не придется иметь дело с подобной "игрой", что не может не радовать.
Как ты и сам отметил, анкета достаточно подробная и серьезная, отражает готовность игрока подчиняться внутренним правилам мира ДН. На меня лично хорошее впечатление произвело понимание персонажа, что сама Мэгуми эффективно использовать свою тетрадь не сможет, а значит, будет стремиться к взаимодействию с другими игроками.
Только предлагаю все же убрать из анкеты сведения о том, что у каждого бога смерти была подобная тетрадь, и оставить ту, что попала в руки Мэгуми, в единственном числе.
Что касается самого артефакта, то, на мой взгляд, использовать его с максимальным результатом можно будет только ограниченное количество раз (возможно, вообще один). Кроме того, как я понимаю, будут существовать и определенные трудности отыгрыша - такие, как необходимость согласования с кем-либо из владельцев Тетради Смерти отмены записи, либо логическое обоснование возможных угадываний/совпадений.
Итог - не думаю, что принятие в игру подобного артефакта способно сильно поломать канон. А вот оживить развитие действий вполне может (если учесть, что все главные участники по природе своей перфекционисты и способны многое поставить на карту ради одного эффективного хода). Так что я голосую за принятие Мэгуми вместе с тетрадью.

Omne initium difficile

Итак, спасибо за рассмотрение анкеты и оказанное доверие.

Начну с самого больного, а именно СN. Я уже говорила, что в общем-то спрашивала уже однажды возможность существования такой тетрадки в гостевой теме, но тогда большинство администрации не присутствовало и да, стоило поднять вопрос ещё раз до анкеты.
Для начала я ещё раз извиняюсь, что забыла про Ластик и, соответственно, совершила серьёзный ляп. Однако, тут при желании принять подобный вариант существует способ выкрутиться - если предположить, что Ластик существовал не всегда. Как собственно ластик в мире людей появился гораздо позже самого письма. Потому CN - это раритет, существовавший до этого момента. А потом был успешно заменён ластиком, чтобы тот, в свою очередь, также ушёл в небытие.
А моя тетрадь - единственная, которая сохранилась, потому в общем может быть предположено, что о ней никто не знает, даже сами шинигами забыли.

На счёт того, что она может. Мой вывод по этому вопросу понравится уважаемому админу ещё меньше, но в общем-то главное её достоинство, как в большой степени и ТС, - символичность. Т.е. это лишение ТС абсолюта. Слабое, но ограничение. Например, если там журналист заявит во всеуслышание имя со словами к Кире "Если ты бог, убей меня прямо сейчас". Первый раз, если у Киры на тот момент не будет достаточных подозрений, может сработать. А дальше... Если против него будет играть умный стратег, а не я, конечно, можно предугадывать действия, как в теннисном матче. И в большинстве раскладов (написание в DN и нейтрализация/ненаписание в DN и ненаписание в CN) это будет ударом по "всесильности". Что заставит Киру резче действовать, а остальных - оживиться. То есть он не сможет избавиться ото всех яро нарывающихся с божественной простотой, он всё равно скорее всего сможет добиться своего, ну уже не так красиво.
То есть реально и гарантийно противостоять ТС она не может. Но может вселить подозрение (главное оружие - неизвестность!) и наказывать за излишнюю наглость. И да, в рамках склонности персонажей к риску - им предоставится такая возможность.
(Да, и позвольте заметить, оценка вероятности в вариантах - это красиво и радует душу математика.)

А теперь внешний взгляд на проблему, и именно "зачем оно нужно". Каждый человек в меру эгоист, и признаюсь честно, что тут не меньше личных интересов, чем желания ввести интересный артефакт. А именно - как вы очень точно просуммировали, из Мэгу получился подробно прописанный, но достаточно стандартный неканон. Что не отменяет главной проблемы неканонов - а собственно, что они в сюжете делают. Слова ваших правил отдельно замечают, что герои "для массовки" вам не нужны. Герой должен иметь что-то, что отличает его от других и делает "нужным" в сюжете. А я, стараясь создать реалистичный образ, старательно не наделяла персонажа гениальностью в какой-то области, что является самым логичным билетом в игру. А главное - я не могу этого сделать. Потому что персонаж Мэгуми - в первую очередь её взгляды и для них создавался, а потому уже пришли способности. А взгляды её весьма прямолинейные и сияют желанием воплощать их по мере возможности - потому не может подойти вариант, что персонаж включился в сюжет только сейчас из категории "захотелось". Если бы могла - начала бы 4 года назад. Описать 4 года с такой позиции будет сложно (ибо отсутствие результатов за это время недвусмысленно намекает на бесполезность), а давать персонажу "толчок"...
Ведь нельзя применить стандартный приём вроде "кого-то близкого убили, и теперь вот хочет поймать Киру" - вся суть Мэг, что она так не поступит. Не по этой причине. Каким же образом слегка выдающийся на общем фоне начинающий адвокат могла стать замешана в истории, чтобы мало-мальски активно взаимодействовать с персонажами, в большинстве своём ведущих секретный образ жизни и с ним расставаться не расположенными, объяснить будет сложно. И почему она поставит себе такую цель, ибо она не пойдёт в полицию для помощи расследованию, я так старательно описывала, почему.

Потому просто так отказаться от тетради без переделывания персонажа - не так легко, как кажется. Ибо именно тетрадь в текущем варианте - тот самый толчок, а также способ Мэг заинтересовать своей особой других участников, того же L, которому она иначе совершенно не нужна, а лишних связей условному мертвецу вряд ли понадобится. Это - причина её полезности и введение её в сюжет (потом она может даже и не сохранить право владения тетрадью - но её знание крепко свяжет её с заварушкой, пока от неё не решат избавиться, - потому и целью является попасть к тем, к кому такая мысль не придёт первым делом).

Гарантий надёжности и качества отыгрыша я дать конечно не могу - не хватает опыта, и, собственно, такого я ещё не пробовала. Но вот согласование всех действия, связанных с тетрадкой, гарантирую, я сама привыкла к такому стилю работы. Когда лучше всё обсудить, чем потом попасть в тупиковую или конфликтную ситуацию.
И как правильно заметил Near, моя героиня не только будет стремиться к взаимодействию, - помощь других персонажей ей просто необходима.

Но сегодня весь день перебирала другие возможности и причины Мэгуми логично стать частью сюжета, причём ещё и с моим пожеланием каким-то образом содействовать L. А тут даже с тетрадкой не всё просто.

Единственное, за что можно зацепиться (и что я старалась развить) - дедушка Мэгу, который не зря живёт в Англии и не так далеко от Винчестера. Если сделать допущение, что они были знакомы с Ватари в молодости, допустим, Джордж выступал спонсором или там что-то совместное организовывали, с малой вероятностью он может понадобиться Ватари (если поднажать, ибо человек пожилой англичанин надёжный и неглупый, на это можно сделать акцент). И это может как-то очень окольными путями вывести на них Мэг, причём в таком случае тетрадка (или намёк на неё), как что-то, представляющее интерес, может привлечь внимание с куда большей вероятностью.
Но за уши притянуто до ужаса, не отрицаю.

Одним словом, я не настаиваю на тетрадке - но я нахожусь в активном поиске других поводов для введения персонажа в игру, не меняя его координально. (А мне, да, банально жалко кроить текущую Мэг).

Тема: Re: Hoshiwa Megumi Пн Сен 14, 2009 11:11 pm

Я поразмышлял на тему такого грубого вмешательства в канон, и пришел к выводу, что все же, Тетрадь Жизни имеет право быть. Хоть от нее и будет мало толку, но несколько интересных моментов в игре, надеюсь, будут обеспечены.
Разве что не помешал бы тот факт, что количество имен, записанных в эту Тетрадь, должно быть ограниченным. Так со всей вероятностью можно предотвратить "воскрешение всех направо и налево".
Я тоже голосую за принятие Мэгуми в игру вместе с Тетрадью. Но, повторюсь, не мешало бы "доработать" правила пользования Correction Note.

-какая-то хрень на немецком-

Пожалуй, на данный момент я пересмотрел свои взгляды на это дело и отношусь к идее более благосклонно.
Да, лимит на использование тетради будет введён. Какой - решим чуть позже.
Так же очень советую, уважаемая Мегуми, попробуйте сама не быть просто дополнительным привеском к тетради. Желательно, чтобы ваш персонаж стал нам так же интересен, как и ваш артефакт.
Так же надеюсь на разумное использование сей вещицы и частые консультации с нами.
Попробуем сделать канон интереснее и богаче, но не менее логичным и продуманным.
На этом дискуссия окончена.

Hoshiwa Megumi
Принята.
С тетрадью.